Сергей медленно шел по пыльной дороге, ведущей к старому дому. В памяти всплывали образы сурового детства: Батя с натруженными руками, учивший его забивать гвозди молотком с шести лет, ворчание о том, что мужчина должен уметь всё. Помнились короткие фразы, сказанные сквозь сигаретный дым: "Жизнь – не малина, сынок". Тогда эти слова казались холодными, но теперь, с возрастом, Сергей начал понимать их скрытую теплоту.
Дверь скрипнула, и перед ним стоял всё тот же коренастый мужчина, лишь седина добавила новые штрихи к знакомому лицу. "Приехал, значит", – бросил Батя, но в его глазах мелькнуло что-то неуловимое. За чаем с сушками разговор потек о прошлом: о лихих девяностых, когда надо было выживать, о принципах, которые не сломили ни трудности, ни время. И Сергей осознал, что за внешней суровостью скрывалась не просто любовь, а целая философия жизни, переданная ему как самая ценная реликвия.
